30 процентов выпускников бакалавриата возвращаются к нам в магистратуру

Самые умные абитуриенты Ростовской области в этом году поступили в Южный федеральный университет. Средний балл ЕГЭ по вузу оказался по итогам подсчётов почти на 10 баллов выше, чем в других высших образовательных учреждениях области. Что предложит вуз самым умным ребятам? Какое трудоустройство их ждёт в будущем и почему возник интерес к педагогическим специальностям? На эти и другие вопросы donnews.ru ответила и. о. ректора Южного федерального университета Инна Шевченко.

— На пресс-конференции вы сказали, что гордитесь рейтингами ЮФУ. Но мне кажется, что поводов для гордости нет. По нескольким важным рейтингам мы видим падение. Почему рейтинг университета падает?

— Рейтинг — это не самоцель вуза, это измерение тенденций, которые протекают во времени. Рейтинги бывают разные, и гордиться всеми нельзя. Да и бесполезное это дело — за всеми исследованиями не угонишься.

Есть общий институциональный рейтинг Times Higher Education, который был опубликован на днях. Он считается основным рейтингом 2019 года, но строится по данным 2016 года.

Чтобы Times как рейтинговое агентство начало нас видеть, у нас должно быть 500 публикаций за последние 5 лет. Без них тебя даже не увидят и ты даже не попадёшь в эти 30 тысяч университетов. Конкуренция жесточайшая.

То есть весь мир видит 1250 вузов, а все остальные не попадают в рейтинг.

— Если мы говорим о научном потенциале вуза, то какие в последние годы интересные исследования у вас были? Чем гордится ЮФУ?

— Наше весомое достижение — это большой удельный вес междисциплинарных исследований. Мы можем приводить отдельные примеры. К примеру, исследования в медицине, или робототехнике, или решении фундаментальных задач в химии. Есть исследования, которые изучают процесс диагностики и лечения социально-значимых заболеваний, таких как инсульты, инфаркты, онкология. Ими занимаются биологи и химики, исследователи в области радиологии. В этом году мы очень продвинулись во взаимодействии с Ростовским онкологическим институтом. Мы сейчас уже говорим о совместной аспирантуре и программе в той части, которая касается применения искусственного интеллекта в медицине. У нас определённые результаты есть в создании перспективных систем управления и развитии проектов по технологии искусственного интеллекта. Кроме этого, имеем ряд исследований в гуманитарном направлении, в частности применение генетики в решении психологических задач.

— Это работа на уровне преподавательского состава, магистров или же студенты бакалавриата тоже участвуют в исследовательской работе?

— Это зависит от научной группы. В какие-то входят отдельные сотрудники, а где-то работа ведётся научно-исследовательскими институтами. В последние годы мощные лаборатории и научные школы выросли в целые институты. Эти крупные структуры заняты в больших контрактах. У нас есть контракты стоимостью более 100 миллионов рублей. Студенты и бакалавриата, и магистратуры, аспиранты на разных этапах участвуют в грантах. Особенно это характерно для естественнонаучных и инженерных направлений.

— Как меняется качество образования в университете?

— Мы приходим к пониманию того, что от традиционного понимания учебного плана как инструмента и дорожной карты, которой следует студент, мы должны перейти к проектированию компетенций. Поступающий к нам абитуриент должен понимать не какие предметы он изучит, а какие компетенции получит. Мы стремимся к практикоориентированности.

К примеру, мы заключили соглашение с компанией «Гражданские самолёты Сухого». Наши студенты участвуют в исследовательской работе и все выпускники специальности «самолётостроение» и «программной инженерии» трудоустраиваются на ведущих заводах в сфере самолётостроения.

Всего три критерия — качество образования на входе в вуз, трудоустройство и качество реализации образовательных программ. Вокруг этих критериев строится вся система совершенствования образовательных программ как на уровне всего университета, так и на уровне кафедры и каждого профессора.

И показатель того, что 30% наших студентов, закончив обучение, через два-три года возвращаются к нам в магистратуру, означает, что они доверяют тому профессорско-преподавательскому составу, который их обучал.

— Для чего бакалавры идут в магистратуру?

— Сегодня и выпускники, и работодатели понимают, что бакалавриат — это высшее образование. Его достаточно, чтобы включиться в рынок труда. Но когда выпускник туда попадает, начинает понимать, каких знаний ему не хватает. И тут задача вуза — дать вариативность программ. Может быть, ему к экономике нужно прибавить юриспруденцию, а к журналистике нужно пойти и поучиться на IT-специалиста. Или же, наоборот, человек окончил факультет физики, а потом факультет журналистики и пополнил нишу научной журналистики. Теперь он может доступным языком описывать то, что делает учёный.

В этом году к нам в магистратуру поступили учащиеся из 211 университетов, включая ведущие вузы страны. Наша задача — понять и персонифицировать подготовку каждого студента, понимая его потребности. Мы стараемся развивать не только традиционные, но и уникальные программы для отраслей и территорий. К примеру, у нас есть кафедра гидроакустики. Их всего две в стране. Или в области спектрометрии мы являемся ведущим вузом страны.

При этом мы стараемся сохранить традиции, известные на весь мир. Так, в Таганроге мы реализуем уникальную программу и понимаем, что должны не только её сохранить, но и сделать конкурентоспособной.

При этом мы понимаем, что технологии меняются очень быстро.

Для работодателя главное, чтобы студент получил широкую фундаментальную подготовку, был обучаем и способен к развитию.

— У иностранных вузов есть специальные службы, которые ориентируют студента на трудоустройство. Европейского студента с первого курса учат искать работу, они пишут резюме и участвуют в ярмарках вакансий. Вуз ищет для своих студентов практику и помогает трудоустроиться. Затем вуз отслеживает судьбу студентов. В нашей стране я о такой практике не слышала. Есть ли в ЮФУ специальная служба, которая занимается подготовкой студента к трудовой жизни?

— Это вопрос на злобу дня и на мировоззренческую культуру вуза. Мы понимаем, что на сегодняшний день университеты — это крупнейшие корпорации, субъекты хозяйственной системы страны, более того, определяющие его будущее в плане подготовки общества. Если посмотреть на нас как на экономический субъект, мы должны понять: в интересах кого мы готовим студентов? Мы понимаем, что результат труда, который рождается в университете, должен найти своё адресное, профильное применение. Более того, мы это не просто отслеживаем, мы это анализируем и на уровне магистратуры уже смотрим, куда трудоустраиваются наши выпускники.

Мы задумываемся не только над тем, какой процент наших выпускников трудоустроен, но и сколько из них продолжили магистратуру и аспирантуру, где они продолжили это обучение.

— Вы говорите о том, что должно быть, но хотелось бы знать: что уже есть?

— Сегодня мы понимаем, сколько наших выпускников трудоустроено и куда, кто ключевые партнёры вуза. Сейчас официальная цифра трудоустроенных выпускников — 80%. Это данные пенсионного фонда.

— Это трудоустроенные по специальности?

— К сожалению, пенсионный фонд такие данные не даёт. У нас 250 компаний, которые работают с нашим вузом, и мы видим по научно-исследовательским контрактам, кто забирает наших специалистов. Есть в Ростовской области ряд предприятий, на которые трудоустраиваются наши выпускники.

На самом деле, профильное трудоустройство оценить очень сложно, потому что общероссийской методики расчётов просто нет. Но примерный процент профильного трудоустройства в среднем по программам чуть выше. К примеру, по специальности «Авиационная ракетно-космическая техника» трудоустройство 100%. Все кто её закончили, идут в инженеры.

Сейчас мы анализируем ситуацию по двум критериям — это профильное трудоустройство и заработная плата.

— Есть данные по зарплате выпускников?

— Да, они официально опубликованы. Разумеется, по разным направлениям зарплата разная, но в среднем 27-40 тысяч рублей. При этом ожидания наших выпускников, которые они указывают в резюме, 40-50 тысяч рублей.

— Выпускники европейского вуза на выходе ожидают зарплату в € 1000-1200.

— Во-первых, наши не так далеки, когда они просят 40-50 тысяч рублей. Во-вторых, это зависит от региона трудоустройства. При этом надо понимать, что у всех, кто умеет программировать, другая зарплата. У студентов-айтишников уже на третьем курсе доход от 30 тысяч рублей.

— А как вы всё-таки содействуете трудоустройству?

— У нас есть «Центр карьеры», и мы создали специальную информационную систему, которая даёт работодателю возможность иметь личный кабинет, в который он может выгружать всевозможные задачи и отбирать на конкурсе проектные группы. Студент может записаться на решение того или иного проекта, даже не обучаясь на этом направлении. Но, конечно, есть и направления, над которыми мы должны работать.

Что касается того, кто учит и как учит писать резюме. Конечно, есть «Центр карьеры», но сказать, что эта работа выстроена так же, как в зарубежных вузах, нельзя. Это не хорошо и не плохо. При этом у нас есть руководители образовательных программ, которые делают достаточно большой объём работы для адресного трудоустройства. У нас есть руководители программ, которые связаны с целым рядом предприятий и компаний, которые направляют туда своих учеников. Адресно это работает. Но направление совершенствования есть всегда. Хочу повториться и акцентировать, что у вузов есть понимание того, что трудоустройство выпускников их ключевая задача.

— Очень высокий конкурс в этом году был на педагогические специальности. С чем это связано, на ваш взгляд? Ведь многие говорят о кризисе в системе образования, низких зарплатах педагогов и непрестижности профессии.

— Посмотрите, ещё четыре-пять лет назад набор на инженерные направления был тяжёлой историей. Потом началась глобальная популяризация инженерных специальностей: появились фильмы об инженерах, об их достижениях начали писать во всех газетах. Пришло понимание, что если в стране нет инженеров, то у страны нет будущего. Мало того, нас как потребителей стали приучать: надень российский пиджак, сядь за руль российской машины... Появился бренд «Сделано в России».

Мне кажется, что сегодня успех приёмной кампании по педагогическим направлениям — это тоже совокупность таких решений. Общество вновь стало относиться к педагогу как к профессии, которая скрепляет общество. Мне кажется, возвращается понимание того, что учитель, как и врач, — это то, что «тянет» тебя изнутри. У меня мама учитель, и я понимаю, что у неё особый склад ума. Она учитель по призванию и не могла выбрать никакую другую профессию. Научать и воспитывать, даже уйдя на пенсию, — это всё в ней осталось.

Если брать во внимание наш университет, то был реализован ряд инициатив: это и образовательный кластер, и педагогические классы, и подготовка повышения квалификации учителей, программа кандидатов в студенты.

Мы расширяем так называемые двухпрофильные программы. Будущие учителя физики готовятся на физическом факультете, на том же оборудовании, по тем же законам, что и «чистые» физики. У них просто усиленные психолого-педагогические компоненты, но они работают на сложнейшем оборудовании. Они изучают физику на спектрометрах, которых в стране больше нет. Они понимают, что у них могут быть разные варианты трудоустройства

В этом году был достаточно высокий конкурс на так называемые классические педагогические направления — начальное, школьное образование. Это потому, что сегодня востребованы педагоги со знанием русского и иностранного языков. Весь мир, несмотря на инновации, понимает, что российское образование в области математики, физики и языка остаётся самым сильным. Может быть, это звучит высокопарно, но это так. Роль педагога сегодня высока.

И ещё важен вопрос статуса. Айтишники на третьем курсе получают высокую зарплату, но к 30 годам они хотят социального статуса. А 22-летний выпускник, окончивший педагогический факультет, сразу имеет социальный статус. Чем выше интеллектуальная составляющая, тем выше социальная потребность. Статус — это важная позиция и в педагогических направлениях.

Марина Поюрова

Поделиться: