4,4 м/c
38%
745 мм рт. ст.
17 °C
14 °C
Ростовская область, по мнению экспертов кудринского Центра стратегических разработок, — один из семи российских регионов, в которых в нынешней социально-экономической ситуации ещё можно найти «позитивную повестку дня» на следующее десятилетие. Однако радужными эти перспективы назвать сложно. О том, какими проблемами и успехами Ростовская область выделяется на фоне остальных регионов России, donnews.ru побеседовал с членом учёного совета НИУ ВШЭ, руководителем направления «Человеческий капитал» фонда ЦСР Лилией Овчаровой.
— Сейчас вы проводите в регионах России круглые столы, на которых с местными экспертами ищите «позитивную повестку дня» на следующие 10 лет. В Ростовской области удалось что-то найти?
— Когда мы выбирали регионы, в которых Центр стратегических разработок начинает свою деятельность по поиску позитивной повестки дня, мы искали регионы с максимальным потенциалом для такой повестки. И в числе прочих выбрали Ростовскую область. Здесь достаточно высокий образовательный потенциал, хорошее с точки зрения транспортных магистралей географическое положение, достаточно высокий научно-технический потенциал, а население имеет высокую склонность к предпринимательской деятельности.
Это очевидные драйверы роста для Ростовской области, но в этот список мы по результатам обсуждения добавили ещё креативные индустрии и туризм. Последний по части продаж зарубежных туров развит достаточно, но для Ростовской области, которая сама обладает достаточно высоким туристическим потенциалом, это пока не реализованный ресурс. Как, впрочем, и креативные индустрии.
И всё это — точки роста, которые в течение следующих 10 лет могут дать значимый прирост валового регионального продукта для Ростовской области.
— Одно из слабых мест Ростовской области — демография. Насколько может влиять низкая рождаемость на состояние экономики?
— Когда речь идёт об убыли населения, то это не столько рождаемость, сколько смертность. Как раз с показателями рождаемости у нас в стране более-менее нормально, в том числе и в Ростовской области. Наши показатели соответствуют нынешнему цивилизационному уровню развития.
А вот по уровню смертности Россия на 10 лет отстаёт от стран с похожим уровнем ВВП на душу населения, особенно среди мужчин. Но это общероссийская тенденция, так происходит не только в Ростовской области. Последние 50 лет мы как страна, к сожалению, топчемся на месте с точки зрения смертности. Одно время она у нас очень сильно выросла, потом опустилась, но по этому показателю мы сейчас на том же уровне, что и в 60-х годах прошлого столетия.
— Почему так происходит? Дело в качестве жизни или каких-то заболеваниях, например?
— Здесь целый комплекс вопросов. В первую очередь это условия труда, это образ жизни людей, а именно — отсутствие склонности к жизнесберегающим стратегиям поведения.
Исследования показывают, что изменения, которые произошли в структуре занятости за последние 20 лет в России, — сокращение числа рабочих и увеличение занятых в сфере услуг — для многих носят положительных характер. Рабочие, которые, например, с завода ушли в торговлю или сферу общественного питания, считают эту трансформацию успешной, поскольку их условия труда стали значительно лучше. А условия труда играют большую роль.
Ну и, конечно, смертность в ДТП, которая у нас в стране очень высокая. Свой «вклад» в демографию вносят и алкоголизм с наркоманией.
— То есть успехов в борьбе с ними нет?
— А мы не так уж чтобы сильно боролись. Главное, что нам не удаётся перейти к жизнесберегающей модели поведения. И здесь в значительной степени, помимо всего прочего, важен уровень доходов и потребительский стандарт населения. Люди начинают бережно относиться к своей жизни, когда их ресурсы позволяют тратить на текущее потребление — продукты питания, одежду, товары длительного пользования — не более 50% своего дохода. Тогда оставшиеся 50% люди начинают инвестировать в образование и здравоохранение. Кстати, лучший инструмент борьбы со смертностью и нездоровым образом жизни — это именно образование. Потому что образованные люди ведут более здоровьесберегающий образ жизни.
Так вот, когда есть возможность половину своего дохода инвестировать в здоровье или образование, тогда этот тренд на здоровьесбережение начинает развиваться. По крайней мере, в развитых странах это было именно так.
У нас сейчас таких людей {тратящих на текущее потребление не более 50% дохода — donnews.ru} порядка 40%. Это было в 2015 году. Сейчас в связи с падением реальных доходов населения их уже 35%. Замечу, что реальные доходы граждан снижаются в России подряд уже 22 последних месяца.
— Как социальная сфера Ростовской области выглядит на общероссийском фоне?
— Я бы сказала так: что касается социальной сферы, то здесь у Ростовской области есть положительные и, скажем так, средние показатели. Например, падение реальных доходов в регионе ниже, чем по России, не такое драматичное.
— Большая разница?
— Последних ваших данных я не видела, но если ориентироваться на цифры 2015 года, то падение где-то на 2% меньше, чем в среднем по России. Я думаю, в значительной степени это связано с тем, что в Ростовской области больше возможностей для предпринимательской активности и инициативы, связанной с развитием сельскохозяйственного комплекса.
Но если посмотреть на Ростовскую область с точки зрения, например, распространения неформальной занятости, а высокие значения этого показателя считаются кризисным состоянием экономики, то в вашем регионе её уровень достаточно высок. «Серые» зарплаты — это серьёзная проблема, характерная в целом для всей России, но в Ростовской области она стоит более остро, чем в других регионах. Ведь неформальная занятость это, по сути, отсутствие налогов. Это серьёзный стресс, например, для пенсионной системы и медицинского страхования, так как люди не делают никаких отчислений.
С точки зрения бюджетных сюжетов, связанных с финансированием образования и здравоохранения, Ростовская область на среднероссийском уровне. И уровень безработицы в вашем регионе достаточно низкий. Но опять же, это связано с тем, что люди уходят в неформальную занятость.
— Верно ли говорить, что высокая неформальная занятость — это обратная сторона большого количества субъектов малого бизнеса, чем гордится Ростовская область? Крупные предприятия всё-таки предпочитают «белую» бухгалтерию.
— Тут вопрос не в том, малый бизнес или нет. Просто есть такие виды бизнеса, как строительный, например, где очень много неформальной занятости. Хотя он не всегда малый. Есть определённые сектора экономики, в которых концентрация неформальной занятости всегда выше. Это, как правило, сфера услуг, торговля, строительство и всё, что связано с реализацией сельхозпродукции.
— Какие угрозы социальному благополучию россиян сейчас являются основными?
— Резко сокращается доля населения в трудоспособном возрасте. Это — первая угроза. Ни одной стране не удалось перейти через это без снижения темпов роста валового продукта.
Вторая не угроза, а скорее даже ловушка, в которую попалась в том числе и Ростовская область, это всё-таки распространённость неформальной занятости.
Это два очень серьёзных фактора, которые в Ростовской области к тому же сочетаются: с одной стороны, сокращение численности трудоспособного населения, а с другой — распространение неформальной занятости.
Собственно, почему последняя вообще распространяется? Потому что мало хороших рабочих мест. Неформальная занятость — это всегда плохие рабочие места. Но сейчас есть возможность оба этих вызова превратить в условия для развития. Поясню. Российский рынок труда очень сильно отличается от развитых стран в первую очередь тем, что мы регулируем его не количеством занятых людей, а размером заработной платы. То есть когда у нас успех, мы повышаем заработную плату, когда у нас экономические проблемы — мы её снижаем. Но общую численность занятых держим на одном уровне на протяжении последних 20 лет.
— Разве это плохо?
— Эта модель привлекательна с точки зрения социальной стабильности. Но она закрывает все социальные лифты. В развитых странах происходит высвобождение и ликвидация самых низкопроизводительных рабочих мест. А высокопроизводительные остаются. Это приводит к росту производительности труда и к росту, между прочим, заработной платы. И потом уже эта повышенная заработная плата становится источником нового экономического роста, поскольку генерирует рост потребительского спроса. Таким образом запускается механизм, когда плохие рабочие места ликвидируются, а на их месте создаются новые, более качественные, с более высокой производительностью труда и зарплатой. Затем, когда уже создаются предпосылки для экономического роста, таких рабочих мест становится больше. Вот мы никак не можем этот механизм запустить. Есть вероятность, что сейчас это удастся. Но это потребует очень серьёзной и качественной управленческой работы.
— А если говорить о несоциальных вызовах, стоящих сейчас перед страной?
— Во-первых, это, конечно, очень низкое качество госуправления. Далее — достаточно серьёзные внешние угрозы для нашей страны, в том числе, для Ростовской области, которая имеет весьма неспокойные границы. Третий вызов — это достаточно изношенная инфраструктура.
Четвёртый — технологическая отсталость, в которой оказалась Россия. Потому что мимо нас, к сожалению, уже прошла технологическая революция, связанная с информационными технологиями. И вот сейчас проходит мимо новый технологический уклад, который в основном опирается на экономику знаний, робототехнику, 3D-печать как живых, так и неживых объектов. И если мы, честно говоря, не станем производителями таких технологий, то оказаться среди лидеров в ряду стран с растущей экономикой, нам будет очень сложно.
