2,7 м/c
73%
752 мм рт. ст.
14 °C
18 °C
Исторический облик Ростова планомерно уничтожается наплевательским отношением чиновников и непрофессионализмом строителей, которые привлекаются к реставрации и реконструкции памятников архитектуры. В таком мнении сошлись городские архитекторы, скульпторы и представители общественных организаций на заседании Общественной палаты Ростова.
Ворох проблем
По словам завкафедры истории архитектуры академии архитектуры и искусства ЮФУ Анны Ивановой-Ильичёвой, качество реставрационных и ремонтных работ, которые сейчас массово проводятся на исторических зданиях Ростова, оставляет желать лучшего.
— Тут целый ряд проблем. Во-первых, в Ростове в принципе нет культуры охраны памятников архитектуры. Во-вторых, заказчики работ не хотят связываться с объектами культурного наследия во всей полноте ответственности. Работы пытаются выполнить, обходя законы. В-третьих, сами подрядчики в большинстве своём просто не в состоянии провести адекватные реставрационные работы. Утрачены как технологии, так и мастерство, — говорит она.
За примерами далеко ходить не надо. Исторический фасад одного из особняков на Социалистической обрушился после того, как новый владелец здания, наплевав на все предупреждения, решил углубить и расширить подвальное помещение. На другом здании розетки (в данном случае имеется ввиду архитектурный элемент) решили «восстановить» с помощью донышек от пластиковых бутылок.
Доходный дом на Станиславского, 75
Ещё одной огромной проблемой является в принципе наплевательское отношение власти и бизнеса к историческому облику города. Примеров этому также хватает, говорит руководитель Ростовского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Александр Кожин.
— Вот башни-близнецы в центре {бизнес центр «Купеческий двор» — donnews.ru}. Их ведь должно было быть три. Доходный дом Пилипенко по Семашко, 27 пытались исключить из списка памятников архитектуры, снести и построить на его месте ещё одну башню. К счастью, удалось отстоять. Или Большая Садовая, 95. Рядом предприниматель, помощник члена Совета Федерации, разобрал одноэтажный дом и построил 6-этажное здание. В итоге соседние, исторические дома начинают трещать». Там уже не фасады восстанавливать надо, а срочно укреплять всю конструкцию, — рассказывает эксперт.
Фасадная вакханалия
Несёт потери архитектурный облик Ростова и по причине своего участия в ЧМ-2018. Уже несколько лет исторические здания в центре переживают массовые работы по ремонту фасадов. По словам Кожина, лучше бы такие работы не делались вообще.
— Каждый фасад хуже предыдущего. Удачных объектов всего 5-7, когда здание заиграло, но всё это на частные деньги и по инициативе. Остальные же здания просто убиты. Или покрашены под кирпич, либо покрыто такой штукатуркой, что смотришь и понимаешь — ну нельзя так делать. И получается, что когда мы тратим деньги на ремонт, но не на сохранение здания, — говорит он.
Доходный дома на Баумана, 47
Происходящее в Ростове последние три года реконструкционные работы, заявляет руководитель общественного движения «Мой фасад» Роман Бочарников, иными словами, кроме как «фасадная вакханалия» назвать сложно.
— Низкий уровень разработки проектов и сметной документации довершается тем, что для выполнения работ набираются бригады, которые вообще не умеют работать с историческими фасадами, — говорит он.
Дело ещё и в том, что часть реконструируемых зданий не признаны официально памятниками истории, хотя, по словам ростовского архитектора, писателя и краеведа Любови Волошиновой, явно достойны лучшего отношения.
— В итоге качество работ зависит от воли прораба — будет он сочувствовать объекту или нет. Слава богу, среди этих людей есть порядочные, которым до внешнего облика города есть больше дела, чем чиновникам, — говорит она.
Хотя попадаются относительно «порядочные люди» и среди бизнесменов, признаёт Кожин:
— Вот есть Садовая, 83, памятник архитектуры. Точнее, был им. Собственница каким-то образом без труда сделала это здание не памятником, без каких-либо сложностей. Отремонтировала его, открыла там аппарт-отель. И дай бог ей здоровья, потому что всё красиво сделала.
Надгробные бюсты на Пушкинской
Есть претензии у экспертов и к качеству монументов, которыми в последнее время активно «украшается» Ростов.
По словам известного ростовского скульптора Анатолия Скнарина — автор «Тачанки», «Ростовчанки» на Набережной, памятника героям Стачки 1902 года, бюстов Ушакову и Суворову, шаров-светильников и памятника Чехову на Пушкинской — власти в настоящее время в принципе не выделяют денег на создание бюстов и памятников. Исключением стал лишь монумент возле старого аэропорта, посвящённый жертвам авиакатастрофы весны 2016 года. Как итог — сомнительное качество конструкций.
— Ни одной копейки за время существования новой власти не использовано на установку памятников. Всё это деньги спонсоров, и спасибо им за это. Но какие материалы выбираются? Керамогранит и прочее. Например, «Купание коня» на Набережной {скульптура Скнарина, установленная в 2013 году — donnews.ru}. Плиты пьедестала уже сильно отошли. И уже надо проводить реставрацию, менять на нормальный гранит, — говорит он.
Отдельного упоминания заслужила Пушкинская, которую, по словам Любови Волошиновой, планомерно превращают в кладбище.
— Что за уродливые бюсты там понаставили? Малохудожественные произведения, которые не проходили никакого согласования с общественностью и экспертами. Странные монументы надгробного вида. Например, бюст Жданову у библиотеки ЮФУ. Ну захотел какой-то чиновник его установить, ну так ставь у себя в кабинете. Зачем ты всех заставляешь наблюдать своё дурновкусие? — говорит она.
Бюст Юрия Жданова на Пушкинской
Остановить произвол
В вопросе о том, что делать со всем этим безобразием, эксперты едины — общественности нужно вернуть контроль над реконструционными и реставрационными работами в городе.
— Был когда-то городской художественный совет, — говорит Александр Кожин. — Потом его не стало. Был градостроительный совет, которого потом тоже не стало. Затем его возродили, но вошли в него в основном чиновники, а не архитекторы.
По его словам, все городские комиссии, которые принимают решения по формированию облика Ростова, работают при администрации и, в большинстве своём, при департаменте культуры. В последнем работает от силы несколько десятков человек, которые занимаются всем: городскими праздниками, памятниками архитектуры, просто памятниками, парками и так далее. В итоге, говорит Волошинова, эти люди занимаются всем и потому, по сути, ничем.
Управление культуры, утверждает Кожин, просто не справляется со всеми возложенными на него задачами.
— Когда чиновники, у которых и так полно работы, берутся за всё — от городских садов до праздников и охраны памятников — ничего хорошего не получается. Возможно, нам нужна отдельная структура, по типу столичного Москомнаследия. В любом случае нельзя, чтобы чиновники решали судьбу исторических памятников. Это должно делать общество, — говорит он.
Другая необходимая мера, говорит Анна Иванова-Ильичёва, ужесточение контроля за соблюдением законодательства со стороны подрядчиков.
— Не все должны иметь право работать на объектах культурного наследия, — считает она.
Кроме того, городу необходимо расширить перечень исторических зданий, являющихся объектом охраны. И войти в него должны не только постройки рубежа 19-20 веков, говорит Волошинова.
— Есть проблема зданий 50-х годов 20 века. Это советская неоклассика. Чтобы признать здание памятником архитектуры, с момента его постройки должны пройти 40 лет. Они прошли, но никто этими объектами не озадачился. Их ремонтируют, превращая в нечто примитивное, разрушая балконы, карнизы, какие-то архитектурные элементы, — рассказывает она.
При всём при этом, утверждает Анна Иванова-Ильичёва, спасать историю Ростова ещё не поздно.{{voter}}
— Если сравнивать, например, с Екатеринбургом, то у нас ещё не всё потеряно. Возможно потому, что большие финансы пришли в Ростов позже. Мы ещё можем спасти историческую среду города.
Однако чтобы Ростов окончательно не утратил свою, во многом уникальную, архитектурную специфику южного города, меры для её сохранения нужно принимать уже сейчас.
