Защита свидетелей в Ростовской области обходится без экшена

Пять лет назад, 12 сентября 2008 года, в структуре региональных управлений МВД были созданы центры по обеспечению безопасности лиц, подлежащих госзащите. Три года спустя Центры были переименованы в оперативно-розыскные части (ОРЧ). О том, как защищают ценных свидетелей в интервью donnews.ru рассказал начальник ОРЧ ГУ МВД по Ростовской области подполковник Виталий Овсянников.

— Виталий Сергеевич, начну издалека: о работе подразделений, подобных вашему, рядовые граждане узнают из кино. История, как правило, одна — человек или группа людей становятся свидетелями преступления, им угрожают бандиты, требуя изменить показания, либо пытаются устранить очевидцев. И тогда государство берёт граждан под защиту, обеспечивая охрану, смену фамилий, пластические операции, другое место жительства и так далее. Как всё происходит на самом деле?

— В жизни всё гораздо прозаичней: нет погонь, стрельбы и прочего, как сейчас модно говорить, экшена. По закону участникам уголовного судопроизводства при необходимости предполагается госзащита, и мы должны её обеспечить.

— А кто ваши подопечные?

— Начиная от прокуроров, судей и присяжных заседателей, заканчивая свидетелями по делу и их родственниками.

— А случалось брать под защиту подозреваемых?

— Приходилось и обвиняемых тоже. Допустим, человек подписал соглашение о сотрудничестве со следствием, а его пытаются вынудить изменить показания.

— Человек сам просит защиты или государство ему предлагает?

— В каждом случае по-разному. Есть обязательные меры. Например, сейчас в Северо-Кавказском окружном суде проходит громкое судебное разбирательство по группе экстремистов. У нас под защитой находится больше 10 человек. Это: федеральные судьи, гособвинители, и их близкие родственники. В том случае, если свидетелю необходима госзащита, то следователь выносит постановление и далее подписывается договор, в котором обозначены права и обязанности обеих сторон — государства и гражданина.

— А дело это добровольное?

— Да. Мы объясняем, что человек должен быть готов изменить свою жизнь, потому что появятся серьёзные ограничения.

— Охрана осуществляется круглосуточно или только днём?

— В подавляющем большинстве случаев это круглосуточный режим.

— Защищаемое лицо при этом перевозят на другую квартиру или он живет в собственной?

— Тут также по ситуации: иногда принимается решение, чтобы человек оставался на прежнем месте жительства. Но всё же более эффективная мера — помещение в безопасное место. Выбирается квартира, и не обязательно в этом же городе. О том, где находится эта квартира, знает ограниченный круг людей. И в этот круг даже следователь, ведущий дело, не входит.

— Были случаи, когда свидетелей приходилось вывозить за пределы области, менять им документы, фамилию, делать пластические операции?

— Менять документы приходится, но не часто. Это скорее, исключение из общего правила. Лишь единицы готовы пойти на такие радикальные шаги. Но в каждом случае, независимо от того, будет ли смена фамилии, мы закрываем базы данных о гражданине, и все сведения о нём помещаются в специальные картотеки, недоступные для общего пользования. Я уже не говорю о смене номеров телефонов. Это обязательная мера. Что касается пластических операций, то таких случаев не было.

— И сколько в таком режиме секретности приходится жить?

— Как правило, до тех пор, пока преступник не будет пойман и осужден. Но следователь может принять решение об отмене мер безопасности и раньше. Нередко это делает судья после вынесения приговора. На моей памяти один из потерпевших находился под нашей защитой более двух лет. Это самый долгий срок. В среднем же, речь бывает достаточно нескольких месяцев. В данный момент мы охраняем семью из трёх человек, которая стала жертвой вымогателей. Пока подозреваемые находятся на свободе, всё трое, включая ребёнка, будут находиться с нашими сотрудниками.

— Вы сказали, что защита снимается по решению следователя и судьи: либо когда преступник осуждён, либо когда в этом отпадает необходимость. Но ведь даже из-за решётки преступник может достать свидетеля и отомстить ему. Как быть если существует такая опасность?

— Это выходит за рамки нашей компетенции. Но, насколько мне известно, не было случаев, когда мы человека охраняли, а после снятия охраны он потом пострадал от тех людей, против которых он дал показания.

— А за чей счёт оплачивается эта охрана?

— Федеральный бюджет.

— И какова сумма?

— Без комментариев.

— Сколько сотрудников в подразделении?

— Пятнадцать. Надеюсь, что в состав нашего подразделения войдет отдел физзащиты. Пока же мы пользуемся услугами бойцов СОБРа или ОМОНа.

— А трудно ли к вам устроится на работу?

— У нас текучки нет, поэтому и вакансий, извините, тоже нет. «Виной» тому два обстоятельства: сплоченный коллектив, за пять лет люди успели, что называется, притереться друг к другу, и второе — очень высокие требования к работникам. Среди них: стаж работы в органах не меньше пяти лет, отличные рекомендации, физподготовка, умение долгое время сохранять концентрацию и ряд специальных качеств и навыков, которые позволят в нужный момент сохранить жизнь охраняемому человеку.

— На днях ваша служба отметит первый свой юбилей. Что бы вы хотели пожелать своим коллегам?

— В первую очередь, здоровья, как физического, так и душевного. Во-вторых, профессиональных успехов. За пять лет у нас не было ни одного сбоя, и ни один человек не пострадал. И, в-третьих, хочется, чтобы наши сотрудники с радостью шли на работу и с тем же чувством возвращались домой.

Беседовал Алексей Новиков

119

Поделиться: