Проблески милосердия

Ранним воскресным утром по федеральной трассе мчался кроссовер «Лексус» последней модели. За рулём сидел его владелец — хозяин крупной строительной фирмы Алипов. Место рядом с ним занимал его персональный водитель Мусикян, очень живой человек, невысокого роста, с крашеной, как воронье крыло, редеющей шевелюрой. Он, не умолкая, травил байки.

На заднем сиденье справа пыхтел тучный Сучков, главный бухгалтер фирмы, похожий на бывшего борца сумо. Он был мрачен и зол на весь белый свет. Вчера на банкете по случаю заключения договора с фирмой-поставщиком металлоконструкций он перебрал спиртного и плохо выспался.

— Помолчи, Валера, — время от времени просил бухгалтер Мусикяна, — от твоей болтовни башка раскалывается.

Алипов ухмылялся. Измученный язвенной болезнью, он в рот не брал спиртного и слегка злорадствовал по поводу похмельных мук своего бухгалтера. Глава фирмы сам любил посидеть за рулём и обожал быструю езду. Незагруженная трасса располагала к этому, и он с удовольствием давил на педаль газа. Мощная машина, как зверь, вырвавшийся из неволи, легко поглощала пространство. Когда стрелка спидометра приблизилась к цифре 200, Мусикян заёрзал на месте и попросил: «Алим Юсуфович, не гони. Не на пожар спешим! Зачем нам с ментами разборки устраивать на дороге. Может, поменяемся местами?»

— Помолчи, Валера! — страдальчески простонал на заднем сидении Сучков.

Алипов поздно заметил машину с мигалками и группу людей в милицейской форме на обочине дороги. Пришлось экстренно тормозить и сдавать назад. Тучный главбух чуть не смял своим телом переднее сиденье.

— Накаркал-таки, негодяй! Чтоб тебя!.. — прохрипел он и с трудом отвалился назад.

Дэпээсники были разного роста, но все крупного телосложения, с красными обветренными лицами. Под стать им оказался и полковник. Видимо, проверяющий. Поодаль стоял белый «Мерседес» с синими милицейскими номерами.

— Лейтенант Прошкин, — вежливо представился постовой Алипову. — Попрошу документы.

Пока тот доставал из борсетки техпаспорт и права, опытный лейтенант сразу определил, что человек за рулём трезв, а спиртной запах исходит от пассажира с заднего сидения. Запах был тяжёлый, как из пивной бочки.

— Ваши права я изымаю, — сообщил инспектор свой приговор, — а машину сейчас отправим на штрафстоянку. У нас даже стрелка прибора зашкалила от вашей скорости.

— Как на стоянку?! — только и успел воскликнуть Алипов.

Лейтенант отошёл к полковнику. Рядом с ними оказался юркий Мусикян.

— Одну минуту, уважаемые, я сейчас все объясню.

В этот момент Сучков, которого мутило, высунул из окна мясистое лицо с заплывшими глазками, на которое точно натянули маску отвращения ко всем живущим на Земле. Всклоченные седые патлы завершали картину и делали его похожим на вурдалака.

Мусикян заметил неприязнь в глазах у милиционеров и принялся вдохновенно импровизировать.

— Это и есть владелец машины, — сообщил он. — Очень злой человек. Завтра он уволит водителя, у которого лейтенант забрал права, и возьмёт на его место другого. А у бедолаги пять душ детей и больная жена. И сам он болен. Как им тогда жить?

Милиционеры посмотрели на Алипова, который стоял возле машины — худющий, бледный, а отросшая за ночь щетина придавала ему ещё более болезненный вид.

— Все равно, правила нарушать нельзя, — твёрдо сказал лейтенант и посмотрел на полковника.

— Так его заставили стать нарушителем! — мгновенно отреагировал Мусикян. — Этот монстр без жалости всю дорогу твердил «быстрее, быстрее». Попробуйте такого ослушаться!

Сучков, видимо, заподозрил, что говорят о его персоне, и грозно прорычал: «Валера, не мути воду!»

— Слыхали?! — обречённо вздохнул Мусикян и изобразил на своём лице глубокую печаль. — Теперь и мне кранты.

Полковник поиграл бровью и отошёл к другой остановленной постовыми машине. Видимо, это был знак подчинённому — сам решай.

— Ладно, — сказал лейтенант, — разрешаю следовать дальше, только больше никаких нарушений. Вот ваши документы. Скажите спасибо своим детям. Мы не звери какие-то. — Тут он бросил откровенно злой взгляд в сторону Сучкова.

— Спасибо, брат. Поехали, — заторопил шефа Мусикян.

Он буквально затолкнул его в машину и вскочил в неё сам. Но тут милиционер совершил действие, которое чуть не провалило счастливый финал. Он достал из кармана сторублёвку и со словами «Купите детям конфет» протянул её Алипову. Алипова точно током ударило. Ему, долларовому миллионеру, кто-то посмел сунуть сто рублей на конфеты.

Мусикян похолодел. Он представил, какой сейчас произойдёт взрыв эмоций, обман раскроется, и они надолго застрянут на дороге.

Спасая положение, Валера выхватил купюру у лейтенанта и буквально рассыпался в благодарностях:

— Спасибо, дорогой! Какой красавец! Золотой человек, хлебом клянусь! Цаватанэм! — в голос кричал он. — Отъезжай, Алим Юсуфович. Потом все объясню!

Только отъехали, как главбух мрачно поинтересовался:

— Сколько содрали? Рвачи бессовестные! Сколько им не дай, все мало!

— Ошибаетесь, Афанасич! — переводя дух, ответил Мусикян. — Не рвачи они, а нормальные парни, и детей любят. Вам сторублёвку передали. Вот, возьмите.

— Мне?! Почему мне? — удивился Сучков, голова которого плохо соображала.

— Лейтенант сказал, чтобы опохмелились, а то на вас смотреть противно!

— Последнее верно, — сказал Алипов и принялся за своего шофёра. — Ох, и прохиндей ты — на ходу небылицы сплетаешь! Представляю, какую лапшу о детях и прочем ментам на уши навесил. Как я тебя только терплю!

— Я кому угодно мозги припудрю и заболтаю, — с явным бахвальством воскликнул Мусикян. — Но если, шеф, что не так сделал, то извините. Я же не для себя старался.

Алипов махнул рукой, и дальше они поехали молча. Каждый думал о своём.

Сучков решил, что больше пить, как на погибель, не будет.

«Всё ему не так, — обижался на шефа Мусикян. — Только и слышу «трепло» да «прохиндей», а я стараюсь, чтобы лучше ему было. Приходится обманывать — грех на душу брать».

Алипов размышлял, как его водителю удалось высечь из постового искру милосердия. Значит, деньги не раздавили в людях человеческие качества. Не всё, выходит, потеряно!

«Завтра же, — твёрдо решил он, — перечислю деньги сиротам в интернат».

С этими мыслями наши герои проскочили мост через Дон и попали в распахнутые объятия большого южного города.