Центральный рынок должен уйти?

Ростов-на-Дону — один из наиболее характерных примеров города «два в одном», где ультрасовременное уживается со средневековьем, причем между одним и другим зачастую несколько шагов.

Между центральной Большой Садовой улицей и Центральным рынком — считанные метры, но фактически это два мира, один из которых должен уступить. До тех пор, пока рынок существует в нынешнем виде, Ростов будет иметь дело с грязью, пробками и социальным неблагополучием, которые он порождает вокруг себя. Поэтому Карфаген должен быть разрушен.

Во многих европейских городах (скажем, в Финляндии — чуть ли не повсеместно) центральная площадь по старой памяти называется рыночной. В хорватском языке слово «площадь» вообще звучит как «трг», то есть рынок. Но ежедневной стационарной торговли в этих местах почему-то не заметно — в лучшем случае торговля идет по утрам на выходных, причем уже после обеда от нее не остается и следа. Зайдите на площадь Цветов — сердце средневекового Рима — утром и вечером: вы увидите две совершенно разные картины. Можно, конечно, возразить, что в Европе сохранились и стационарные рынки — та же «Бокерия» в самом центре Барселоны. Тогда просто загляните в «цветной» квартал Раваль, расположенный прямо за этим рынком, — увидите много родных и знакомых каждому ростовчанину картин. Если вы считаете, что это — нормально, дальше можете не читать.    

Современный город — это город открытых публичных пространств. Именно их сегодня так не хватает в центре Ростова. Парк Горького слишком мал для центра миллионного города, площадь Советов — это, прежде всего, фасад областной администрации, набережная оживает всего на полгода, а главный городской променад — Пушкинскую улицу — постоянно пересекает транспорт. На карте города Центральный рынок занимает сравнительно небольшое место, но при этом он агрессивно пожирает пространство вокруг себя, превращая то, что осталось от старого Ростова ниже улицы Московской, в гетто. Территория, которую занимает рынок и прилегающие к нему кварталы, нуждается в срочной регенерации (неплохо бы это слово выучить ростовскому градоначальству) — так в практике мирового градостроительства называется перепрофилирование и оживление городских пространств. Характерный пример — лондонский Ист-Энд. Из школьных учебников английского или книг Диккенса все знают, что это рабочий район с заводами и доками, рассадник социального неблагополучия и так далее. Мир меняется —учебники приходится переписывать: в Ист-Энде больше нет никакой промышленности, а Лондон с некоторых пор перестали делить на западный для богатых и восточный для бедных. После строительства делового района Кэнари Уорф на месте бывших доков Ист-Энда былой образ восточного Лондона навсегда ушел в прошлое, и теперь скорее речь идет о севере и юге, которые разделяет река, естественная граница.

Разумеется, территорию Центрального рынка надо освобождать не для того, чтобы застроить ее небоскребами, — для этого, к счастью, уже выделено место на левом берегу Дона, где будет строиться деловой даунтаун Ростов-Сити, связанный с проектируемым международным аэропортом. А место, которое сейчас занимает рынок, должно стать полем для экспериментов с проектированием нового общественного пространства. Скажем, сегодня в мире крайне популярна идея «экстерриториального офиса», речь идет о возможности вести бизнес с одним ноутбуком — эту концепцию, в частности, продвигает сеть кофеен Starbucks. Такой подход к бизнесу — настоящая инновация в гуманитарной сфере, но для неё нужно подходящее место. Почему бы не сделать таким местом территорию Центрального рынка?

Великий французский социолог Пьер Бурдьё говорил о том, что социальное пространство перестраивает пространство географическое. Исходя из этой логики, центр города — для элиты, он не должен тиражировать проблемы, в центре место творчеству, а не торговле средневекового типа. Не было бы в городе обилия магазинов или других рынков — другое дело, без Центрального рынка было бы сложно. Был бы Ростов, как Стамбул, туристическим центром, куда едут ради базара — нет вопросов. Но в сегодняшней ситуации ростовский Центральный рынок оказывается анахронизмом. Сколько лет тянется история с незаконной стройкой на углу Семашко и Московской, которую затеял экс-депутат областного Законодательного собрания Бояркин? Депутата разыскивает прокуратура, сам он, по слухам, перебрался в Майями, возведенный им «гиперларек» стоит как памятник эпохе первоначального накопления и где гарантии того, что подобное безобразие не повторится? Гарантия на самом деле может быть только одна: освободить город от Центрального рынка.   

Город должен развиваться. Под предлогом этого лозунга в последние двадцать лет было совершено бесчисленное количество градостроительных ошибок, в том числе и в Ростове. Как правило, «развитие» городов у нас преследует цели конкретных девелоперов. Но это не снимает вопрос модернизации городских пространств с повестки дня. Решение проблемы Центрального рынка — для ростовских властей это и есть возможность доказать, что город может развиваться в ногу с цивилизованным миром, а не в угоду отдельным лицам. В стереотипном восприятии Ростов — это город, где есть одна сплошная торговля. Это не так: Ростов — город творческих людей, которые в том числе занимаются и торговлей. Но пока в Ростове будет существовать Центральный рынок в его нынешнем виде, стереотип будет жить и определять отношение к городу.             

Реплики:

— Я за Центральный рынок, но против грязи и помоек. С точки зрения экономической, думаю, если бы рынок был не нужен, то он просто исчез бы сам. Грубо говоря, нет спроса, нет предложения. Существует ли он только по инерции? По моим наблюдениям, цены на продукты несколько отличаются от магазинных. И в магазине нельзя сторговаться. Там фиксированная цена. С точки зрения социальной — да, вокруг рынка можно встретить клошаров. Но можно ли сказать, что с его исчезновением исчезнут и они? Просящих подаяние и бездомных можно встретить и на Большой Садовой. Опять же, милостыню просят не на рынке, а возле храма. Есть и еще одна сторона, эстетическая. Рынок мне очень нравится, несомненно, это очень колоритное место. Я давно мечтаю сделать о нем серию фотографий — и пока не знаю, как подступиться к этому вопросу, у кого можно получить разрешение на легальные съемки. 

— Я сам предпочитаю покупать продукты в магазинах, но для многих рынок — это и есть то самое общественное пространство, где люди общаются, решают свои проблемы и просто живут. Я согласен, что сейчас появилось поколение, для которого центральный рынок не представляет никакой ценности, и со временем таких людей будет все больше, но интересы тех, кто привык ходить на рынок, также должны быть учтены. Тем более, Центральный рынок — это крупнейшее торговое предприятие города.

Николай Проценко

Поделиться: