В Ростовской области официально признаны педофилами лишь четыре человека

Преступления против несовершеннолетних вызывают бурю негодования. А уж если дело касается половой неприкосновенности детей и подростков, насильника тут же нарекают педофилом и требуют от судей самого сурового наказания.

Однако, парадокс: едва дело доходит до суда, шансы обвиняемого остаться безнаказанным возрастают. Так, за минувший год на Дону, по данным областного следственного управления СКР, были оправданы восемь человек, обвиняемых в половом насилии над несовершеннолетними. Годом ранее оправдали четверых.

В то же время именно донские следователи выступили инициаторами внесения изменений в федеральное законодательство, согласно которым рассмотрение дел о педофилах-насильниках теперь будет передано в исключительное ведение судей, а не присяжных заседателей, как было прежде. Такая мера позволит избежать ошибок при вынесении вердикта, считает старший инспектор первого отдела процессуального контроля областного СУ СКР полковник юстиции Ирина Айдинова.

— Ирина Арутюновна, но ведь судьи тоже ошибаются. Где гарантия, что в итоге будет принято единственно правильное решение?

— От ошибок, разумеется, никто не застрахован, но в данном случае цена ошибки слишком высока. В таких сложных делах необходимо, чтобы решение принимали профессионалы, досконально разобравшись в деле.

При всём уважении к институту присяжных заседателей, они всё же не являются профессиональными юристами, и их мнение основывается в большей степени не на уликах (а улик бывает не так много), а на том, как ведут себя в зале суда потерпевшая и подсудимый.

К примеру, дети, увидев в зале незнакомых людей, а это около двадцати человек вместе с присяжными, как правило, тушуются и замыкаются в себе. И у присяжных возникает сомнение: может, ничего серьёзного и не было?

В то же время на скамье подсудимых сидит взрослый человек, который изображает невинную жертву и заявляет, что его оговорили. Не зря же насильники требуют суда присяжных, хотя есть альтернативный вариант — с участием судей. В итоге, не будучи в курсе всех тонкостей дела, присяжные оправдывают подсудимого.

— А что за тонкости в деле, о которых вы говорите?

— В судебном заседании с участием присяжных рассматриваются только те доказательства, которые добыты в суде. Но на предварительном следствии выявляется масса подробностей, которые известны только судьям и следователям. Например, присяжным не сообщается, был ли гражданин ранее судим и по каким статьям; не сообщается и такая важная информация, что эксперты официально признали подсудимого педофилом.

В то же время судья обязан сообщить, какие санкции предусматривает закон за подобные преступления. Напомню, что с 2009 года насильники и педофилы могут получить до 20 лет лишения свободы.

— А многим подсудимым в Ростовской области поставили диагноз «педофил»?

— У нас за весь период расследования были официально признаны педофилами только четыре человека. Экспертиза проводилась в институте Сербского в Москве. Огульно называть всех насильников педофилами, как это принято на обывательском уровне, неверно. Педофилия — это расстройство сексуального предпочтения. Таких людей влечёт исключительно к детям, тогда как насильник может вступать в контакт с партнёрами разного возраста, и связь с ребёнком может быть лишь мимолётным «эпизодом» в его жизни.

— Педофилов отправили на лечение?

— Нет, все четверо отбывают длительные сроки. Законодательство не предусматривает для них принудительного лечения. Причём сидят осуждённые на общих со всеми основаниях.

— Ирина Арутюновна, специалисты говорят, что грань между добрым расположением взрослого к ребёнку и пагубным влечением довольно тонкая. Теоретически любого человека могут заподозрить в педофилии. К примеру, увидел на улице мальчика или девочку, подошёл спросить — что случилось, где родители? — и тебя уже могу заподозрить в развратных действиях. А если ещё кто-то заинтересован, чтобы ты попал в тюрьму, то разбирательств не избежать. Как часто бывают случаи, когда заявители пытаются оговорить человека?

— Такие случаи действительно есть, но для этого и существует проверка сообщений. Был случай, когда девочка заявила, что отчим к ней приставал. Стали проверять — и выяснилось, что девочка ревновала родителей к родившемуся брату и боялась, что всё их внимание и забота достанутся только ему. Или, к примеру, жена оговорила мужа, потому что он ей жизни не давал — пил, избивал её и детей. Потом она призналась, что написала заявление в милицию от отчаяния.

— Что говорит статистика: сообщений о преступлениях в отношении несовершеннолетних из года в год становится больше, меньше, или этот показатель в Ростовской области остаётся на одном уровне?

— За последние три года сообщений о преступлениях стало больше. Так, в 2011 году было 850 сообщений, в 2012 году — более 1100, в 2013 году — более тысячи.

— А сколько возбуждено уголовных дел?

— В 2011 году после проверки сообщений было возбуждено 101 уголовное дело, в том числе против половой неприкосновенности — 78. В 2012 году следователи возбудили уже 296 дел, из которых 122 — «половые». Однако в 2013 году картина резко изменилась: хотя число сообщений, как я уже сказала, сократилось незначительно, возбуждённых дел стало два раза меньше — 147. Более чем наполовину — до 56 — уменьшилась и доля дел, связанных с половой неприкосновенностью детей.

Так что примерно из 8-9 сообщений уголовное дело возбуждается по одному. В остальных случаях нет достаточных оснований для возбуждения. В частности, по закону мы теперь в ходе проверки проводим судебные экспертизы, результаты которых дают нам основания для возбуждения уголовного дела или отказа в возбуждении. Чаще происходит второе. Оправдательных приговоров было шесть.

— Звучала цифра «восемь»…

— Присяжные действительно вынесли восемь оправдательных приговоров, но впоследствии один из них был обжалован прокурором и в итоге отменён. По результатам нового разбирательства подсудимый был признан виновным и сейчас отбывает длительный срок. Ещё одно дело в данный момент находится в стадии обжалования. Таким образом, вступивших в силу оправдательных приговоров всего шесть.

— Вы сказали, что выявление и расследование подобных дел — процесс сложный. Чем это обусловлено?

— Насилие зачастую происходит в семье, между родственниками, чаще между отчимом и падчерицей, реже между кровными. Были отдельные случаи, когда неродные отцы покушались на половую неприкосновенность пасынков. Что показательно: родственники, зная о происходящем, далеко не всегда заявляют в полицию — не хотят выносить сор из избы. Женщины надеются сохранить семью, полагая, что поведение мужа — лишь временное увлечение. Мало того, когда идёт проверка или дело уже возбуждено, мать нередко пытается давить на своего ребёнка, требуя изменить показания.

— О тех, кого признали педофилом и осудили, мы уже можем говорить?

— Без имён, разумеется. Один педофил проживал в селе и по местным меркам был довольно обеспеченным человеком. Будучи пенсионером, он почти всё время проводил дома и каждый день видел двух школьниц, проходивших мимо. Сначала он пригласил одну из них домой, потом девочка позвала подружку. Как бы между прочим новый знакомец показал им фильм для взрослых. Закончилось тем, что он стал насиловать девочек. Причём развлекался он утром или днём.

В другом случае педофил работал на дому и часто оставался с родной дочерью наедине. За два года он настолько развратил девочку, учащуюся начальных классов, что сейчас ребёнку требуется помощь психолога, чтобы «вернуть её в детство». Отца своего она увидит очень нескоро.

— Но ведь рано или поздно тайное становится явным: кто-то заметил перемены в поведении ребёнка, девочка проговорилась подружкам и так далее...

— К сожалению, не всегда. Особенно это касается семей, где связь отца с дочерью может длиться годами. Причин, чтобы хранить семейные тайны, несколько. Во-первых, люди не расположены выносить сор из избы. Во-вторых, в отличие от насильников, которые запугивают своих жертв, педофилы, наоборот, задабривают их подарками, дают деньги. Как правило, жертвами становятся дети из небогатых семей, которые рады любому подарку и дорожат такой «дружбой». В-третьих, дети в силу своего возраста не всегда осознают опасность физиологических и социальных последствий, а папины «странности» воспринимаются ребёнком как игра. Были случаи, когда насиловали детей трёхлетнего возраста, и даже грудничков.

Но самое, на мой взгляд, важное, — это отношение к проблеме окружающих. Люди в большинстве своём безразличны и не интересуются, что происходит с детьми за соседней стеной. А делать это необходимо.