«Я пришел дать вам волю»

Хочешь, дружок, я расскажу тебе сказку? Некрасивую, но правдивую. В ней не будет изысканных фраз и отточенных эпитетов. Только голая, объективная и противная правда.

3 марта 1861 года, ровно 150 лет назад, в России отменили крепостное право. Отменили особым манифестом царя Александра II, которому верный Лорис-Меликов посоветовал сделать это «сверху», пока народ не отменил личную зависимость от барина «снизу», то есть путём русского бунта, как известно, «бессмысленного и беспощадного».

С тех пор в России так и повелось. Мы ждем решений «сверху». Вот сейчас добрый Царь-батюшка президент поймёт, как тяжело живётся народу, и настрочит указов. И прямо с понедельника начнётся новая жизнь: пенсии позволят не только заплатить за квартиру и тихо умереть от голода, стипендии, наконец, позволят учиться, а не вкалывать на работе, заработные платы заставят врачей смотреть в историю болезни, а не в карман пациентам. И мы все вместе станем гордиться «этой страной». Не только 70-летием Победы, не только 60-летием полёта в космос, но и тем, что мы сделали сегодня.

В исторической науке подобные чаянья народные принято называть термином «наивный монархизм». Кроме вселенских надежд на носителя  власти, он ещё включает в себя постулат о непогрешимости верховного правителя. ОН не виноват, ОН просто не знает, ему плохие министры не докладывают.

Павел Первый в начале своего короткого и трагичного царствования приказал повесить на стену Зимнего дворца ящик для челобитных. И читал их лично. И многим помогал. Хотелось бы оценить это как заботу правителя о народе, но не могу. Ибо в этой «отеческой» заботе и лежат корни национального инфантилизма, веры в доброго царя.

«Уважаемый Дмитрий Анатольевич (Владимир Владимирович)! В моём поселке нет водопровода. Вода привозная, носить её тяжело, я старая уже, ноги болят. Нанять никого не могу — пенсия маленькая. Ходила в местную администрацию, там руками разводят — что мы можем сделать. Разберитесь, пожалуйста. Хочется перед смертью пожить по-человечески».

Думаете, это литературное произведение? Это обычная, самая часто встречающаяся жалоба, направленная «наверх», с наивной надеждой на помощь. И по закону жанра отвечать на эту жалобу будет глава местной администрации. У которого, конечно же, нет денег ни на водопровод, ни на газ, ни на дороги, ни на крышу. Ни на что, кроме себя любимого, денег у него нет.

В историческом масштабе 150 лет — мгновение. Один день свободы. Но даже этим днём мы не можем распорядиться. Мы всё ищем сильную руку, всё не знаем, что же теперь делать, кто будет указывать, как нам жить, чем заниматься.

Печально, конечно, что России досталась самая извращенная, самая жестокая форма крепостной зависимости. В Британии, например, Великая хартия вольностей, подписанная Иоанном Безземельным ещё в 1215 году, положила начало охране прав личности. В отсталой и феодальной Австро-Венгрии король Иосиф на пару с маменькой Марией Терезией поняли необходимость отмены крепостного права на сто лет раньше, чем в России.

А самое главное — кто будет нести ответственность за нашу жизнь? Раньше было понятно — хозяин-барин, он же — Ленин — Сталин — Брежнев и так далее. Мы не виноваты, у нас была революция, потом репрессии, оттепель, застой, перестройка. Они случались как-то сами по себе. Без нашего активного участия. Это не мы принимали решения. Всегда кто-то за нас думал, делал и нёс ответственность. А мы, конечно, всё понимали и на кухнях обсуждали.  

А потом неожиданно пришла странная девица по имени Свобода. С виду красивая, а на поверку подлая оказалась. Сначала никто не понял, что с ней делать. У неё завышенные требования к людям — она хочет видеть в них мораль и нравственность, уважение к Праву, к личности другого человека, и осознание собственной ответственности за всё, что происходит в жизни.

В общем, свобода оказалась бабой вредной. Гораздо проще было подружиться с ее кузинами — Вседозволенностью и Анархией. И началась «разруха в головах», как говаривал незабвенный профессор Преображенский. А через 5 лет пришла всенародная тоска по сильной руке. Не потому, что всё рухнуло, а потому, что вчерашние рабы не знают, как жить без указки, как принимать самостоятельные решения. И не понимают, что если чего-то не знаешь, необходимо учиться. Каждый день. Брать себя за волосы и тащить из болота безволия и конформизма.

 «Хлеба и зрелищ» требовала толпа от правителей Древнего Рима. «Хлеб и зрелища» предлагает нам общество потребления, вымывая из мозгов остатки свободного сознания, способного понять, кто, как именно и для чего пытается управлять твоим собственным мышлением.

Рабы счастливы:  им показали хозяина, и харчи действительно стали вкуснее и разнообразнее. Хозяин заигрывает с народом опять же. Слава Богу, мы не сироты какие-то свободные — мы при барине, как при отце родном.

150 лет очень мало. Недостаточно, как оказалось, чтобы «убить дракона» в общественном сознании. 150 лет — это даже много, чтобы сразиться со своим личным драконом внутри себя. Каждый раз, преодолевая моральную усталость и равнодушие, заставлять душу подниматься,  идти на бой, делая мир хоть немного чище — свободнее. А результаты собственного, ежедневного выбора между рабством и свободой мы подсчитываем каждый день.

Мария Климова

Поделиться: