«Матильду» всё же надо запретить

«Фильма» к вековому юбилею

Цензуру отменили, когда я училась в школе. И с тех пор я стала ярой поборницей права художника на самовыражения без ограничений, полагая, что зритель (слушатель, ценитель) разберётся сам и отринет нехудожественное, пошлое и безыдейное.

Но сегодня я настаиваю на том, что «Матильду» нужно запретить. И не потому, что г-жа Поклонская постилась, молилась, слушала радио «Радонеж», потом посмотрела фильмец и религиозно-чувственно оскорбилась. Увы, агностицизм мешает мне разделить чувства верующих, к которым я отношусь с неизменным уважением. И мне лично неважно, в каком религиозном статусе пребывает ныне покойная семья господина Романова и что могло бы этот статус опорочить.

Кроме того, я считаю, что резкие заявления депутата ГД сделали фильму самую агрессивную бесплатную рекламу, которую мы не видели со времён батла Ватикана с «Кодом да Винчи». Прежде чем делать категоричные заявления, неопытный политик Поклонская должна была подумать, на чью мельницу она невольно вылила воду.

Но мне как гражданке России, как русской по ментально-культурному самоопределению, как историку в конце концов, запрет «художественного» полотна «Матильда» кажется наиболее благоприятным исходом в контексте защиты российской государственности. Любой нации свойственно гордиться своей историей. «Любовь к отеческим гробам» — одно из базовых условий национального самосознания. Условие, в конечном итоге, поднимающее солдата со связкой гранат из окопа на вражеский танк.

Фильм Алексея Учителя в этом смысле — плевок в историческое прошлое великой страны, которая к 1913 году «сделала» весь мир и заставила с собой считаться.

Самая обидная мысль после просмотра фильма — неужели именно ЭТО снято на деньги государства к столетию Русской революции?! За 25 миллионов североамериканских енотов? За деньги налогоплательщиков? Неужели ЭТО и есть урок, который вынесли мы, третье поколение после революции? Мы, ради кого наши предки шли на баррикады и умирали на полях гражданской войны? ЭТО наша память и благодарность?

Штрихи к портретам

Оставим в стороне сценарные провалы, нелогичный монтаж эпизодов, уморительно смешные сюжетные повороты, откровенно бездарные диалоги.

Обратимся к содержанию шедевра. 1894 год. В России царствует тряпка Николай. Сын достаточно сильного папы, который, увы, правил недолго. По сложившейся в отечественном кинематографе традиции (фильм «Викинг», например) царь страной не управляет. Он придворным так и заявляет: «Я не умею, не знаю и боюсь». Он пребывает в душевных терзаниях. Перед ним дилемма: балерина с плоской грудью или внучка королевы Виктории. Но сердцу не прикажешь. Остаётся метаться между знатными и красивыми.

Перед Николем, по мнению Учителя, оказывается, стоял выбор: принять корону или жениться по любви. Он, не поверите, не понимал, как надо поступить. И любил Матильду до посинения, до обморока на коронации, до беготни по дворцам. Он даже папе представил Малю как княгиню Красинскую. Во дворце. В свой день рождения. Можно бесконечно перечислять все нелепицы про Николая, они — в каждом кадре.

Невеста Аликс тоже Россией не управляет. Она завидует сопернице и пытается выяснить «ну что он в ней нашёл». Бедняжка то бегает по магам-экстрасенсам, то вступает в дискуссию с балериной, то танцует перед женихом номер из репертуара «Мулен-Руж», демонстрируя панталоны. И вообще шатается по двум столицам в одиночестве без сопровождения фрейлин. Кстати, и в Россию она приехала тоже в одиночестве, в поезде, может быть в плацкартном вагоне, не знаю. Вид на перроне у будущей императрицы был сиротский и потерянный.

Мама царя пытается Россией править, но ей не хватает управленческих технологий. И поэтому, она реализует принцип власти, ставший популярным спустя несколько лет, после 1917 года: кухарка может управлять государством. Пока ищут подходящую кухарку, королева-мать читает сыну нотации в стиле «жениться по любви не может ни один, ни один король».

И, наконец, главная героиня эпического повествования. Матильда Феликсовна Кшесинская.

Шлюха низкого пошиба. И никудышная балерина. Вульгарная развратная девица, которую воспитывали в подворотне. Очевидно, через постель просочилась в труппу императорских театров, поскольку танцевать не умеет. Завидует итальянской сопернице, которая докручивает 32 фуэте, а Маля только 16. Прям беда. Зато красиво прикрывается мантией из горностая, которую доставали из госхранилища раза три за всё царствование по очень особым случаям. Видимо, случай был особый. И действительно, никто из государей и наследников до сих пор не смел притащить балерину во дворец чисто потрахаться. Любовниц заводили, фрейлинам юбки задирали, морганатически женились. Но актрисульку из театра накрыть золотой мантией, приготовленной для коронации, не додумался никто. Кроме Алексея Учителя.

Малечка тоже страдает и хочет замуж за Ники. Она красива и сексуальна, чего ещё желать. И тут внезапно (!) выясняется, что в особе нет аристократической крови. Ну ни капельки. Для Мали, живущей в сословном обществе XIX века, невозможность женитьбы наследника на балерине низкого происхождения становится Большим Сюрпризом. Вследствие шока она даже отказывается от обожаемого Ники и почти решается присесть на запасной аэродром: великий князь Андрей Владимирович (внук Александра II и двоюродный брат Ники) беспрестанно делает ей предложения руки и сердца и спаивает шампанским. Драма всей жизни в стадии обострения.

Кто бы мог подумать, что императорские театры эпохи позднего абсолютизма — это бордели? В 1843 году проституцию в России легализовали и все жрицам любви выдали жёлтые билеты. Их даже фотографировали для полицейского и налогового учёта. Видимо с той же целью фотограф посещает Мариинский театр — cформировать картотеку шлюх для особо приближённых к престолу. И лично Карл Карлович Кистер, директор императорских театров, рассказывает великому князю Владимиру о тонких нюансах темперамента каждой из балерин, замазывая широкими мазками жёлтой краски и грязи репутацию Анны Павловой, Агриппины Вагановой, Тамары Карсавиной, самой Ксешинской. Становится понятно, почему можно танцевать на сцене с голой грудью и не вылететь на улицу после спектакля. Бордель, чё там!

И наконец, некто граф Воронцов в исполнении Данилы Козловского, без участия которого статус «исторического» фильмам теперь не присваивается. Сумасшедший граф, влюблённый в Малю. Добавлен в сюжет исключительно для фотографии на постере. С одной стороны — блондин Ники, с другой — брюнет Воронцов, посередине — роковая женщина. Зачем? Почему? Какую идейную нагрузку несёт образ героя? Нет ответа. И, кстати, к 1894 году династия Воронцовых пресеклась. Фамилия графа могла быть только Воронцов-Дашков.

Звенящая пошлость в золоте и бриллиантах

Характеры не соответствуют историческим прототипам НИКАК. Даже наоборот. Например, высокомерная и сдержанная Аликс унижается перед любовницей будущего мужа. Мария Фёдоровна опускается до разговора с голой девицей, разлёгшейся в постели сына. (В сцене под условным названием «Мама, я замерз?» — «Нет, ты хочешь кушать!»). Ники, как Пятачок в «Винни-Пухе», «окончательно решил сбежать из дома и сделаться моряком». Тактичная и очень-очень (это видно из мемуаров) осторожная, хитрая, Кшесинская устраивает «эль скандаль» на коронации. Многочисленный штат прислуги, сановников, придворных в фильме так и не появился.

Вообще складывается впечатление, что весь шабаш был задуман ради сцены коронации. Костюмы, парча, бриллианты, корона Российской Империи сваливается с головы непутёвого героя-любовника и красиво, медленно катится по красным ступеням алтаря, каг бэ намекая на кровь и падение монархии.

И всё это пошло. Пошло в каждой сцене, в каждой фразе. Пошло и очень глупо. Потому, что не вели себя так люди, жившие сто лет назад. Не разговаривали словами выпускников тракторно-гуманитарного колледжа. Не садились, не вставали, не ходили так вульгарно. Не принимали такие отвратительно пошлые позы, не швыряли цацки в лицо наследнику престола. Всё пропитано тотальным незнанием (либо игнорированием) уклада жизни того времени. Всё сознательно сведено до уровня разборок на кухне в коммуналке и трёпа по душам в курилке.

Матильда Кшесинская не была, в отличие от Льва Толстого, «зеркалом русской революции». Она была очень счастливой женщиной. Сейчас таких нет. Она выросла в обеспеченной любящей семье, обладала востребованным в искусстве дарованием, недюжинным житейским умом и лёгким характером. Но главный талант этой женщины, которая в 17 лет отдала своё сердце и честь не кому-нибудь, а наследнику престола, было умение вести образ жизни любовницы Романовых и при этом не иметь ни одного пятна на репутации. А это в царской России была задача почти невыполнимая.

Как ей это удалось? Это загадка, достойная исследования. В том числе кинематографического.

Но на этот вопрос Алексею Учителю отвечать скучно. Его больше интересует, в каких трусах Ники спал в постели Мали. И это вся сверхзадача фильма. Оттого он, пожалуй, может претендовать на приз в номинации «квинтэссенция пошлости», несмотря на дворцовый антураж и работу костюмеров.

Стыдно не создателям, не режиссёру. Стыдно зрителю. За то, что заплатили деньги за низкосортное зрелище. За позицию режиссёра, который считает, что пипл схавает любое блюдо, если его присыпать бриллиантами. За Николая, который, по версии фильма, в финале приходит на Ходынское поле и устраивает праздничный фейерверк над трупами верноподданных. За Министерство культуры Российской Федерации, оплатившее этот фарс.

А за державу обидно.