Падение с последствиями

Стукашин Илья Сергеевич, рано полысевший мужчина крупного телосложения с важным выражением на лице и капризно выпяченной нижней губой, широко отмечал своё сорокапятилетие. Вначале дома в кругу семьи и близких друзей, затем на работе с сотрудниками университетского НИИ физики, где он занимал должность директора, а завершил торжества мальчишником. В банкетном зале престижного ресторана он собрал «узкий круг ограниченных людей». Там собрались: первый проректор университета Стрелков, ещё два проректора — по науке Сахаров, по административно-хозяйственной работе Минасян — и декан физфака Судзиловский. Стукашин пришёл с двоюродным братом, генералом. Какие же торжества без генерала за столом?! Да к тому же пусть начальство знает, какая у него родня!

Моложавый, по-спортивному подтянутый генерал оказался душой компании. Он умело вёл стол и не дал собравшимся зациклиться на университетских проблемах и интригах. Он шутил, выдавал на-гора анекдоты и первый заразительно смеялся. Вечер прошёл весело и непринуждённо. Расходились из ресторана с шутками, довольные друг другом.

А когда стали спускаться по широкой лестнице, произошёл несчастный случай: Стукашин оступился, кубарем скатился вниз по ступеням и стукнулся головой о каменную тумбу для цветов. Илью Сергеевича быстро подняли, но он не смог стоять без посторонней помощи и жаловался на сильное головокружение. Брат по-военному оперативно доставил пострадавшего на служебной машине в окружной госпиталь. Неделю Стукашин лечился и отсутствовал на работе. Случай в ресторане не остался незамеченным, и по городу пошли гулять слухи. Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал, другие домыслили подробности, и до университета докатились две версии. По одной из них, директор НИИ перебрал в ресторане спиртного и стал кричать и буянить, а в довершение всего упал с лестницы и получил увечье. Согласно другой, всё обстояло гораздо круче: учёные мужи из университета устроили в ресторане научный спор, и первый проректор Стрелков в качестве убедительного аргумента треснул Стукашина бутылкой по голове, так что тот оказался в реанимации.

Университетские пребывали в ожидании дальнейшего разворота событий. Но никакой официальной реакции не последовало. Директор НИИ вышел на работу живой и здоровый. Только на его лысине виднелась небольшая царапина. Казалось, все утряслось и вернулось на круги своя. Ан нет! Светлана, лучшая подруга жены Стукашина Ирины, поинтересовалась при встрече, как себя чувствует её муженёк.

— Хорошо, что всё обошлось без последствий, — сказала она.

— Как знать, — загадочно улыбнулась Ирина и в игривом тоне продолжила: — Раньше, до того, как Илюша голову ударил, квёлый в интимной жизни был. Весь в свои проблемы погружённый. А теперь, — Ирина озорно сверкнула глазами, — не поверишь, у нас наступил второй медовый месяц. Как говорят: не было счастья, да несчастье помогло!

— Шутишь?! — оживилась Светлана. — Вот так история! Повезло тебе, подруга. Кто бы мог такое представить?! — Светлана вздохнула и решительно продолжила: — Я, пожалуй, своего по темечку тресну для оживления. Нет! Лучше я его для верности с кувырками по лестнице спущу, когда в очередной раз домой поздно заявится.

Подруги похихикали, ещё немного посудачили о том и о сём и разошлись. Однако Светлана не смогла удержать в себе такую пикантную новость и выпустила её на волю.

Вскоре Илья Сергеевич заметил, что университетские дамы с интересом стали на него поглядывать и с улыбками перешёптываться за его спиной. А вслед за дамами представители мужской половины, особенно в возрасте, стали искать общения с ним. Даже те, которые раньше только издали кивали головами при встрече. В разговорах учёные мужи не столько интересовались его самочувствием, сколько уточняли место на голове, которым он ударился. Илью Сергеевича такое навязчивое общение стало раздражать.

Его терпение лопнуло, когда в кабинет пожаловал семидесятитрёхлетний профессор Орлов — мировая знаменитость в биологической науке. Его крашенные в чёрный цвет волосы, бородка и усы неестественно контрастировали с бледным морщинистым лицом.

— Голубчик, — доверительно заговорил он и с опаской оглянулся на дверь. — Вы же знаете, что у меня молодая жена. Я, признаюсь вам, испробовал разные средства, стимулирующие мужскую активность, но всё без толку. Пришёл к вам как к своей последней надежде. Вы уж, голубчик, не обижайтесь, только укажите мне заветное место: куда надо тюкнуть и с какой силой? Очень буду вам благодарен!

Стукашин всё понял: это Ирина растрепалась. Язык бы ей подрезать!

Орлов тем временем острым взглядом естествоиспытателя шарил по лысине Стукашина. Илье Сергеевичу даже показалось, что ещё мгновение — и профессор своими пальцами с обожжённой кислотой кожей начнёт бесцеремонно прощупывать его голову.

— Коллега, — твёрдо сказал Стукашин, — вам как никому другому должно быть ясно, что результат, полученный при стечении случайных обстоятельств: а) как правило, скоротечен, б) сугубо индивидуален, в) он просто крайне опасен для широкого распространения. Так что не слушайте ничьих бредней!

От таких слов профессор Орлов как-то сник. Угас последний луч надежды, наступила тягостная пауза. Стукашину стало по-человечески жаль старого профессора.

— Дорогой Юрий Павлович, — смягчил тон Илья Сергеевич, — как можно подвергать сомнительным экспериментам вашу голову, ещё полную творческих идей! Я себе не могу такого позволить! Вы — наша гордость!

Стукашин говорил проникновенно и убедительно, а сам про себя думал: в самом деле, тюкни такого по темечку, а он, гляди, и коньки откинет. Раньше надо было по профессорской голове стучать, чтобы он не женился на женщине на 30 лет моложе себя! А теперь поздно пить боржоми.

Вот такое падение с последствиями приключилось. Хотите верьте, а хотите — нет!