Подарочная кадриль

Сложная материя — отношения между начальниками и подчинёнными. Тут много психологии, личностных симпатий и антипатий и прочих нюансов, которые не укладываются в уставы, кодексы и регламенты поведения должностных лиц. Но не будем дальше напускать туман, а сразу перейдём к истории, которая приключилась в городе N.

Соловьёв Сергей Сергеевич, тридцатидвухлетний мужчина, по-спортивному ладный, по характеру явный интроверт, оказался настоящим профессионалом и человеком на своём месте. Менее чем за год он вывел из провала самое захудалое районное муниципальное предприятие ЖКХ, руководить которым его назначили. С предприятия были изгнаны пьяницы и разгильдяи, наведён порядок и дисциплина, укрепилась материально-техническая база, и жалобы жильцов сразу пошли на убыль, а заработки сотрудников, наоборот, в рост. Отрадные перемены заметили в районной и даже городской администрации, и молодой руководитель удостоился похвал и получил известность.

Однажды Сергею Сергеевичу позвонил заместитель мэра Архаров Пётр Савельевич. Архаров был крупным мужчиной высокого роста с широким скуластым лицом и всевидящими стрекозиными глазами. Своим могучим торсом он зримо теснил любое закрытое пространство, где бы ни появлялся. Пётр Савельевич идентифицировал себя с шумными разборками, разносами и накачками подчинённых, которых считал нерадивыми с рождения. На колкое замечание мэра, не слишком ли его зам увлекается шумовыми эффектами, Архаров твёрдо сказал «нет» и добавил: «Пусть боятся, тогда и уважать начнут».

Не успел Соловьёв удивиться, зачем он понадобился начальнику, который его сферу не курирует, как в трубке загромыхало:

— Соловьёв, что делаешь?

— Работаю.

— Ну-ну, — многозначительно пробасил Архаров, и не было ясно, поверил он собеседнику на слово или усомнился в его усердии.

— Почему ко мне не заходишь? — последовал ещё один вопрос с другого конца провода. — Поди, зазнался от похвал?

— У меня к вам, Пётр Савельевич, дел нет, — ответил Соловьёв, — а отрывать от…

— Будешь в наших краях — зайди! — прервал его Архаров и повесил трубку.

Приглашение хоть и непрофильного начальника лучше исполнить не затягивая, решил Соловьёв, и через час предстал пред очами вице-мэра. Тот принял его приветливо, поднялся навстречу, усадил напротив себя в кресло и безо всяких обиняков сообщил, зачем позвал.

— Тут вот какое дело, Сергей, — по-свойски сказал он. — Ничего, что по имени? Правильно делаешь, что не обижаешься: я тебя лет на пятнадцать старше — почти в отцы гожусь. В общем, так — помоги мне с подарком. Завтра у генерала Злобина юбилей. Он, кстати, в вашем районе живёт.

— Не вопрос, — с готовностью согласился Соловьёв. — Сделаем.

Архаров широко улыбнулся и кивнул головой:

— Вот и отлично. Только картину не приноси. Злобин мне признался, что их уже в гараже складирует, так что прояви смекалку.

Соловьёв ехал к себе и думал: «Хорошо, что начал формировать сувенирный запасник — вот и пригодился!»

На другой день Архаров подарил генералу обработанный и покрытый лаком рог горного тура с цепочкой и окантовкой из серебра, который передал ему Соловьёв.

И недели не прошло, как Архаров после планёрки подозвал к себе Сергея Сергеевича, по-отечески обнял и каким-то виновато-смущённым тоном пробасил: «Представляешь, Сергей, завтра у нашей медицинской богини Прялкиной день рождения. Регина, чтоб ты знал, баба пендитная и привередливая, так что пустячком нам не отделаться». Соловьёв все понял и молча кивнул, но в душе его неприятно царапнуло от лихости, с которой его припечатали. «И передышки не дал», — подумал он. Но ничего не поделаешь — пришлось раскошеливаться на золотую брошь, а потом с главбухом мараковать, на какой статье спрятать эти расходы.

А дальше пошло и поехало. Неугомонный зам мэра продолжил заочно знакомить Соловьёва со своими друзьями — известными людьми города, у которых постоянно случались важные события в жизни, и без подарков для них обойтись было невозможно. От такого напряга Соловьёв, прямо скажем, заскучал. Один раз его разбудила жена и обиженно сказала:

— Серёжа, ты, как норовистый конь, во сне лягаешься.

— Прости, Светлана, — ответил супруг, — и правда приснилось, что мне на шею хомут надели.

Вот такие явления стали происходить с Сергеем Сергеевичем. Он даже пришёл к выводу, что пословицу «Не говори мне, кто ты, а скажи лучше, кто твои друзья» надо изменить: «Если не хочешь, чтобы узнали, кто ты есть на самом деле, прикрывайся друзьями».

В очередной раз Архаров пригласил Соловьёва к себе в кабинет и радостно сообщил: «Все! Завтра на Кислые воды отбываю в отпуск — устал до чёртиков. А тебя прошу, Серёжа, помоги в дорогу снарядиться. Организуй мне ящик коньяка, только не «Арарата» местного розлива, а фирму натуральную, и ящик вискарика моего любимого. Местные коллеги толк в спиртных напитках знают, нам ударять в грязь лицом негоже». Соловьёв усилием воли сдержал себя и даже нашёл силы пожелать Петру Савельевичу хорошего отдыха. «Все, точка! — принял он решение, когда вышел из кабинета. — Похоже, он на меня основательно верхом сел и ноги свесил. Скоро деньги ему носить заставит, а с какой стати? Хоть бы раз поинтересовался, за какие шиши я подарки ему организовывать должен! Я что, своё дело открыл?!»

Соловьёв поступил так: купил бутылку марочного коньяка и бутылку виски за свои кровные, положил их в пакет и с шофёром отправил Архарову — пусть намёк поймёт, что на отдыхе надо лечение принимать, а не квасить, и умерит свои запросы.

После своего возвращения из отпуска Архаров, казалось, забыл о существовании Соловьёва, и тот почувствовал облегчение. Вскоре начальник и подчинённый столкнулись в коридоре мэрии нос к носу. Сергей Сергеевич приветливо поздоровался, однако Пётр Савельевич и бровью не повёл, а прошёл с каменным лицом, как мимо неодушевлённого предмета.

«Ну и отлично, — совсем не опечалился Соловьёв. — Так даже лучше будет». Однако он ошибался.

Очень скоро на Сергея Сергеевича посыпались мелкие неприятности, на предприятие ЖКХ зачастили комиссии, а Архаров при каждом удобном случае прилюдно критиковал своего бывшего молодого друга и возводил на него напраслину.

— Что у тебя, Сергей Сергеевич, с Архаровым? — поинтересовался глава районной администрации Трегубов Василий Петрович. Он курил сигарету и изучающе смотрел на своего подопечного. — Такое впечатление, что ты ему на любимую мозоль наступил.

— Не знаю, — пожал плечами Соловьёв.

Он твёрдо решил о подарочной кадрили с Архаровым никому не рассказывать: сам, как баран, повёлся — на себя и пеняй!

— Не знаю, — повторил он. — У него своё дело, у меня — своё.

— Ты Сократом не прикидывайся, — улыбнулся глава района и разогнал дым от сигареты. — Тоже мне: «Я знаю, что ничего не знаю». А Архаров другое сказал, что не доверяет тебе, потому как ты о нём многое знаешь. Может, со мной поделишься, чего он опасается?

— Ладно, Василий Петрович, раскрою вам тайну, — твёрдо сказал Соловьёв. — Архаров, к сожалению, человек дерьмовый, но, главное, он знает, что я это знаю, вот и бесится.

Глава засмеялся:

— Только и всего? Открыл Америку. Если так, то работай спокойно, а мы тебя в обиду не дадим.