12,79₽
100,01₽
92,45₽

В российском кинематографе нет образа лидера, нет цементирующей национальной идеи

Гэри Олдмен сыграл Черчилля. В хорошем фильме «Тёмные времена». Образ получился очень яркий и неожиданно живой. Хотя внешне и непохожий. Реальный сэр Уинстон был толще, грубее и не так похож на старого Дракулу.

Хронологически фильм охватывает небольшой период — от отставки Чемберлена до речи нового премьера Черчилля в парламенте, когда он сообщил нации, что переговоров с Гитлером не будет и сражаться британцы должны до последнего.

Порадовала трактовка образа Черчилля. Плакатный и глянцевый «последний солдат империи» растиражирован во всевозможных исторических фильмах. В «Тёмных временах» Черчилль в первую очередь человек. Честолюбивый, горячий, эмоциональный, эксцентричный, вызывающий раздражение и всё-таки обаятельный. Когда он уверен в своих действиях, он властен, нахален и груб: «Не перебивайте меня, когда я вас перебиваю!»

Но как только «тучи сгущаются» и ситуация в Европе выходит из-под контроля всесильного премьер-министра, герой перестаёт быть героем. Пока шли парламентские баталии и подковёрная борьба, 300 тысяч британских солдат застряли в Дюнкерке. Попытка сделать хитрый финт ушами — натравить Гитлера на Россию — обернулась тем, что волкодав укусил руку «умиротворителей».

Попутно британские сценаристы изящно выставили любимых союзников — американцев — трусами и подлюками. Сцена разговора Черчилля и Рузвельта одна из самых впечатляющих в фильме. Отказать британцам в передаче списанного флота и предложить перетаскивать самолёты через канадскую границу с помощью лошадей мог только заклятый друг Франклин.

В сознании Черчилля величие многовековой Британской империи, над которой «никогда не заходит солнце», внезапно сжимается до маленького беззащитного острова, преданного «друзьями» и оставленного на растерзание Гитлеру. Перед нами — растерянный и апатичный старик, раздавленный непосильной ношей. Он не может принять решение, потому что не может найти точку опоры. Забывает слова, совершает странные поступки. Кстати, именно эту черту — резкий переход от энергичных действий к полному отсутствию воли и сил — неоднократно отмечали биографы Черчилля. И эта краска в характере героя рождает сопереживание зрителя.

Черчилль отчаянно ищет поддержку и находит её в самых неожиданных ситуациях (король Георг, внезапно признавший, что ставить надо на лидера, которого боится Гитлер, и разговор с народом). В сознание внедряется простая идея: поддержка монарха и народа творят чудеса.

Финал, естественно, пафосный. Победа ещё не одержана, но Британия, как всегда, непокорённая, смелая и мужественная. «Никогда им не взять Пикадилли!», заявляет афроамериканец, с которым Черчилль беседует в лондонской подземке(!). Что ж, без толерантных реверансов тоже не обошлось.

В финале зритель должен осознать, что на фоне катастрофы в Европе (Бельгия, Нидерланды и Франция уже сдались) Черчилль повёл за собой весь цивилизованный мир на борьбу с мясником и тираном. «Britons never will be slaves».

Очередной фильм о ярком национальном лидере заставил меня задуматься: а когда мы снимали последний раз хорошее кино о великом герое? Даже вспоминать не хочу фильм про Владимира «Викинг», очень средненький детектив «Александр. Невская битва», странный сериал «София» про жену Ивана Третьего.

И внезапно оказалось, что последним был гениальный Герасимов, который снял «Юность Петра» и «В начале славных дел». Конечно, в основе — роман Алексея Толстого «Пётр Первый», с таким сценарием провала не боятся.

Может быть, проблема именно в этом. Поднаторевшие строгать сериалы, российские сценаристы пишут такие убогие диалоги, что стыдно смотреть и слушать. Пошло не само действие, а то, как думают и говорят герои, независимо от предмета разговора. Усреднённо, примитивно, плоско. Где уж тут подняться до афористичности Черчилля.

Но даже самые гениальные диалоги не спасут концепцию фильма, если главного героя не будут вести великая цель и высокие идеалы. При этом, повторюсь, он может сомневаться, ошибаться, метаться, погружаться в депрессию, но цель должна быть одна, ясная, понятная и главное — всеобщая. Благо народа. Смелость и мудрость в «тёмные времена».

Сама собой всплывает эпическая фигура Иосифа Виссарионовича. Кто, как не он, ошибался, сомневался, метался, пугался в начале войны, но привёл народ к Победе. И это, заметьте, вам не Британские острова, на которые так и не ступила нога захватчиков. Это Россия, которую давили танками, бомбили, жгли и уничтожали. До Москвы дошли враги. Чем не драматический поворот сюжета?! Вплоть до мистики с иконой на самолёте. А люди какие рядом были?! Куда там Галифаксу и Чемберлену.

Но нет фильма. Нет образа лидера. Нет цементирующей национальной идеи. Мы все решаем, хороший был Сталин или плохой, правильно ли он поступал? Не слишком ли тиран? Мы слишком увязли в идеологеме «народ творит историю». И, сознательно или бессознательно, «забываем», что историю народы творят только когда их ведёт лидер. Мы с водой выплёскиваем ребёнка. Ведь патриотизм — не в слепом следовании последним указаниям руководства.

Патриотизм — это трезвый взгляд на ситуацию, это возможность задуматься, хоть единожды в жизни, про судьбу твоей страны и твоего народа. Благодаря кому мы живём здесь и сейчас. В этой точке отсчёта.

Буду надеяться, что не у одной у меня такие мысли бродят в голове, кто-нибудь возьмёт и напишет дельный сценарий о победе над собой, над обстоятельствами, над врагом.

А до тех пор и Вторую мировую, и последующий мир, и битву за цивилизацию будет выигрывать Британская империя.