1,3 м/c
75%
754 мм рт. ст.
13 °C
Начиная с 2014 года, когда Россия объявила контрсанкции и запретила импорт целого ряда продовольственных товаров, страна во многом научилась кормить себя сама. Однако санкции, объявленные странами Запада в ответ на проведение спецоперации в Украине, оказались настолько жёсткими, что заниматься импортозамещением теперь придётся в беспрецедентных масштабах. И речь не только о высокотехнологичной продукции, но и, например, о семенах. Потому что импорт в этой сфере по отдельным культурам, в первую очередь по овощам, достигает иногда 99%. О том, насколько велика эта проблема и как так вышло, что Россия подсела на «семенную иглу», dоnnews.ru поговорил с советником президента Торгово-промышленной палаты Ростовской области, экспертом по ценообразованию Юрием Корнюшем.
— Юрий Владимирович, насколько Россия сейчас зависит от импорта семян?
— По разным культурам этот показатель составляет от 20% до 99%. Если по зерновым и злаковым почти на 100% у нас свои семена, то с овощами ситуация совсем другая. Доля импорта там доходит до 90%. Речь про помидоры, чеснок, лук, сахарную свёклу и так далее. Так что здесь проблема есть, отрицать её бессмысленно.
— А импорт этот из каких стран?
— В основном это Европа.
— У нас вообще нет своих семян по этим культурам или просто импортные лучше?
— Тут надо понимать, что такое бизнес в сельском хозяйстве. Это как можно раньше вырастить как можно больше урожая. Поэтому, к сожалению, тот задел, что был в СССР, те семена, по объёму, массе и устойчивости к вредителям импортным аналогам конкуренцию составить не могут. Наши семена есть, но прежний объём продукции они не обеспечат.
Это вообще очень большая тема. Есть так называемые гибриды — эти семена более устойчивы к болезням и вредителям, лучше плодоносят, но при этом не размножаются. То есть нельзя, как это делают огородники, взять семена выращенных огурцов и просто посеять их на следующий год. Каждый год надо закупать снова. Это называется «семенная игла», и мы на неё подсели.
При этом в мире на смену гибридам уже достаточно давно пришли семена генно-модифицированные. Основные их производители — компании «Сингента» из Швейцарии и «Монсанто» из США. В России нет своих компаний, производящих ГМ-семена. И если бы мы занимались выращиванием такой продукции, то нам бы пришлось закупать семенной материал в США.
Тонкость в том, что в РФ на законодательном уровне выращивание генно-модифицированной продукции запрещено. И есть только несколько видов ГМ-семян, которые разрешены к ввозу. Это немного видов сои, кукурузы, рапс, один вид свёклы и один вид риса.
— Вы сказали, что по зерновым и злаковым ситуация лучше.
— Да. Надо понимать, что пшеница без ГМО — это вообще наш бренд. Мы просто можем себе позволить выращивать эти культуры в силу того, что много площадей. Это не Европе, где надо трястись над каждым клочком земли и максимально оптимально его использовать. У нас только в Ростовской области пашня 8 миллионов гектаров, используется из них 5. Генная модификация очень нужна, когда у вас истощённая земля и не хватает пахотных угодий. Кроме того, если вы выращиваете ГМ-продукцию, вам надо покупать специальные гербициды и удобрения, которые поставляет сам производитель семян.
Тут, кстати, можно вспомнить, как несколько лет назад Саудовская Аравия разорвала все контракты на поставку пшеницы из США. Много лет они были партнёрами, однако их внутренние исследования показали, что люди стали чаще болеть. И причиной этому сочли ГМ-пшеницу. В результате по реальным фактам, а не по политической конъюнктуре основным поставщиком пшеницы в Саудовскую Аравию стала Россия.
— Почему мы подсели на эту «семенную иглу», если был задел ещё со времён СССР?
— Причина стандартная — 90-е годы, когда страна практически полностью потеряла селекционные институты. В СССР, а затем в России при институтах было 42 селекционных центра. Все семенные фонды после развала СССР были уничтожены, а семеноводческие станции закрыты. Можно вспомнить, как даже в блокадном Ленинграде сумели сохранить семенной фонд страны. Учёные умирали от голода, но не притронулись к семенам. А потом всё спустили.
— Нет ли сейчас отказов в поставках нам импортных семян? Не грозит ли дефицит?
— Тут так же, как с лекарствами и медицинскими изделиями. Пока официальных подтверждений, что кто-то запретил поставки нам семян — нет. Но есть нюансы. Например, одна ферма в Ростовской области по определённым товарам работает с американским предприятием. И сейчас сами американцы сказали, что напрямую работать не могут, но уже договорились с аргентинцами, что поставки будут через них. Вопрос денег всегда на первом плане. Бизнес найдёт варианты.
Кроме того, Россия сейчас отменила ввозные пошлины на импортные товары. Я думаю, это тоже подстегнёт поставки.
Проблема скорее в изменении курса валют. Раньше, к примеру, наши селяне, чтобы засеять гектар лука, тратили 2 тысячи евро на закупку семян, это было 140 тысяч рублей где-то. Сейчас это резко стало 250 тысяч рублей. Естественно, это скажется на стоимости итогового продукта.
Похожая ситуация с животноводством, потому что определённые виды комбикормов у нас завязаны на импорт. Даже подорожание яиц, о котором недавно говорилось, связано с импортом. Мы закупам не только инкубационное яйцо, но и некоторые комбикорма, которые используются при выращивании птицы.
Да даже такой простой продукт, как картофель. Есть всего две страны, которые выпускают семенной картофель, соответствующий всем требованиям — Беларусь и Голландия. Это тот картофель, который используется, например, у нас в Ростовской области при производстве чипсов. Там же не любой подойдёт, а только определённого качества и размера.
— А что с удобрениями?
— Тоже не всё своё. Где-то 40-60% производится в России.
С оборудованием та же песня. Да, у нас уже есть своё хорошее, но у многих селян на руках есть же и импортное, взятое в лизинг.
Но я вообще не сторонник, чтобы прямо всё делать у нас. Это неправильно, да и невозможно. Надо смотреть, что есть у дружественных стран. Однако и темпы своего развития снижать нельзя.
— В общем, картина получается не очень оптимистичная...
— Ну, не всё так страшно. Я приверженец оптимизма всё же. Вспомните с чего мы начинали в 2014 году {вхождение Крыма в состав России и первые санкции в отношении России. — Dоnnews.ru}. Наше сельское хозяйство не только выправилось, но мы теперь один из крупнейших в мире поставщиков зерновых. В этом году мы уже продали 28 млн тонн зерна. Думаю, до 35 млн дойдём.
Сейчас в силу ситуации с Украиной нагрузка на Россию с точки зрения поставок будет ещё больше. Гуманитарная организация «Всемирная продовольственная программа» уже попросила Россию не уменьшать продажи зерна на экспорт, потому что на внешнем рынке существует дефицит продовольствия.
Востребованность нашей продукции никуда не денется. Даже если это будет не Европа, то у нас очень много зерна покупают Турция, Египет, Саудовская Аравия. Кроме того, Китай в этом году заявил, что готов покупать зерно из любого региона России, хотя раньше соглашался только на Дальний Восток.
Другое дело, что надо решать несколько вопросов. Я думаю, что сейчас государство развернётся лицом к семеноводству и финансирование этого направления будет увеличено. Заниматься этим надо 100%. Но быстро тут ничего не сделать, это 5-10 лет работы {до появления своих семян. — Dоnnews.ru}. Сначала нужна помощь, а потом уже будет отдача. Главное, чтобы финансирование было из бюджета — неважно, области или страны.
Кроме того, начинаются весенне-полевые работы. Понятно, что в текущих условиях кто-то из селян не докупил удобрений или ГСМ из-за роста цены. У кого-то, как я уже говорил, лизинговые платежи. Надо селянам помочь — где-то перекредитоваться, где-то субсидировать, где-то возместить затраты. Это совершенно необходимо.
